На корабле утро - Страница 98

К счастью, обшивке рабочего блока все это не повредило.

«Ну, трындец», – едва слышно подытожил Черныш.

Мы стояли в отворе шлюза и, как две муромские матрены из резного окошка горницы, смотрели на то, как течет снаружи жизнь.

А она текла…

Прямо перед нами чоругский улей отвечал огнем на назойливые атаки наших «Дюрандалей» и «Хагенов».

Правее и ниже, практически у нас под ногами, зеленела в лучах Макранов галерея и шел голубыми сполохами купол храма.

Оба наши флуггера, «Фаланга» и «Кирасир», были на месте, терпеливо дожидаясь нашего возвращения. Это обнадеживало.

Признаюсь, отнюдь не из праздного любопытства дошли мы с Кирбитьевым до внешних шлюзовых ворот и глазели на все это боевое пестроцветье.

Во-первых, я хотел своими глазами увидеть пути проникновения эзошей в реакторную. Во-вторых, связи не было и связь требовалось восстановить. А ничего умнее, чем оказаться в прямой видимости нашего «Кирасира» и использовать его как ретранслятор, в наши оглушенные недавним боем головы не пришло.

Было еще и в-третьих, такое грустное. Во время боя с эзошами погибли девятеро наших ребят…

Освидетельствованием их гибели как раз в эти самые минуты занимался доктор Колдунов. Раньше я терпел такие вещи легко. Ну не то чтобы легко. Но терпел. А с недавних пор… короче говоря, когда подворачивалась законная возможность этого не видеть, я этой возможностью начал пользоваться.

Кто был на войне, тот меня поймет. Кто не был… А на мнение того, кто не был, мне, друзья, положить.

Где-то на периферии сражения крутился флуггер инфоборьбы «Андромеда-Е». Подозреваю, это именно ему мы были обязаны отсутствием связи. Но то ли этот радиопевун заткнулся по собственной воле, то ли его заткнули чоругские дископтеры, однако эфир вдруг волшебным образом очистился и Кирбитьеву наконец ответили:

– Здесь «Суворов», слышу вас! Говорите!

– Здесь Лев Степашин. Как поняли, прием?

В радиообмен сразу же вклинился суховатый голос товарища Иванова:

– Степашин? Иванов на линии. Давай доклад. Можно вкратце.

– Вкратце у нас неожиданная неприятность произошла. Называется эзоши.

– Ничего себе! – отозвался Иванов встревоженно. – И где они?

– Уже нигде. А совсем недавно их была полная реакторная.

– Отбились?

– С Божьей помощью. Но это было нелегко сделать – даже с ней…

– Еще бы… Эзоши… Элита элит! С агрегатами реактора все в порядке?

– Вроде как.

– За это – низкий поклон тебе и твои ребятам, Лев. А вот в диспетчерской обошлось без эзошей. Масленников уже полчаса над приборами ворожит и обещания обещает. Собственно, первые результаты он уже получил. Ему удалось дешифровать ключи внутренних каналов связи Х-ворот. Сейчас я тебе эти ключи солью. Они не такие и длинные. Примерно десять мегабитов каждый – в наших стандартах если.

– И что мне с ними делать?

– Отдашь Лейкину. Он разберется.

– Тогда жду.

Кирбитьев, который, естественно, слышал наш с Ивановым разговор, переключил аппаратуру связи в режим записи особо важной информации. Несколько секунд – и Кирбитьев закивал мне, мол, получено.

– Принято, товарищ Иванов! – отрапортовал я.

– Тогда бывай здоров. И надеюсь встретить тебя уже майором, Лев.

«Майором, хм… Хорошо бы не посмертно…»

Я некстати вспомнил странную, с точки зрения русского офицера, японскую традицию: особо отличившихся героев, погибших в бою, повышать в звании посмертно.

Мы донесли до Лейкина наш цифровой груз. Тот достал двадцатикилограммовый чемодан – это было устройство, конвертирующее человеческий информационный формат в чоругский. Один разъем чемодана Лейкин подключил к чоругскому пульту, другой – к скафандру Кирбитьева. Медленным ручейком данные потекли из Кирбитьева внутрь чоругской машины.

– Масленников на связи! – вдруг разнеслось по реакторной.

– Сильвестр Константинович? С вами Лейкин говорит! Ну как вы там?

– Хуже было только во время сдачи кандминимума, Шура, – усмехнулся Масленников. – Кстати, пока не забыл. Те протоколы с заседания ученого совета, о которых ты просил, лежат в нижнем ящике моего стола… Три дня пытался вспомнить, и вот, надо же, вспомнил! Когда вернемся, зайдешь к Маришеньке, она тебе выдаст!

– Спасибо, Сильвестр Константинович.

«Вот смешные, – подумал я, невольный слушатель этого разговора. – Тут вообще непонятно, будем ли живы завтра… А они о каких-то протоколах заседаний пекутся».

Стоило мне на минуту отвлечься, как Масленников и Лейкин принялись обсуждать некую аспирантскую работу, очень, очень многообещающую…

Я счел себя обязанным вмешаться:

– Извините, конечно, уважаемые товарищи… Но время не ждет!

– Ах да! – спохватился Масленников.

– Все верно, – вздохнул Лейкин.

– Итак, Шура, вы, насколько я вижу, заблокировали всю автоматику управления Х-воротами.

– Могу обратно разблокировать, – поспешно ввернул Лейкин.

– Не нужно. Будем работать только через ручное управление. Иначе, боюсь, чоруги получат еще одну возможность вклиниться в управляющие контуры. Как бы не было беды.

– Резонно.

– К сожалению, у нас нет времени на эксперименты. Все у нас должно получиться с первого раза. Сейчас я скажу Иванову, чтобы он запускал к Х-воротам первый корабль. Вы готовы?

– Практически…

Переговоры с Ивановым подняли Масленникову тонус. Он стал говорить вдвое быстрее.

– Значит, так, первым пойдет фрегат «Удалой». Это значит, что бросковая масса люксогена составит тонну двести. А потребная энергия… должна быть… – Масленников явно что-то подсчитывал, – должна, значит, составлять… ну скажем, два тераватта.